По Ханмею с рюкзаком и удочкой

Зададимся вопросом: в какое время хариус наиболее сгруппирован и беззащитен? Конечно же, во время осеннего сбора в верховьях. Но эти места труднодоступны для браконьеров, которые к тому же ранее атаковали прежде всего реки Харбей и Лангот-Еган.

В последнее время меккой браконьеров, оснащенных транспортом повышенной проходимости, являются реки Пятиречья и река Хараматалоу. Даже если предположить, что в верховьях Большого Ханмея время от времени происходит браконьерская «страда», вряд ли она, не будучи ежегодной, сможет так «обескровить» реку, ведь Ханмей является частью экосистемы Соби, одним из ее притоков. В любом случае в него ежегодно в весенний период должен заходить не только свой, уже нагуливавшийся здесь ранее и не выловленный хариус, но и хариус, который прошлые летние сезоны провел в Соби или другом притоке - Хараматалоу.

Получается, хариус куда-то пропадает. В реку почему-то не заходят для нереста и летнего нагула хариусы собской экосистемы.

В средней полосе России можно было бы предположить потраву - слив каких-либо химикатов с полей или промышленных сбросов. Однако ничего подобного здесь нет. Более того, с Ханмея ведется забор питьевой воды для нужд города, и хотя в ней явное превышение железа, ни на людей, ни тем более на хариуса, жившего в этой воде исконно, подобный состав негативного воздействия не оказывает.

Тогда, может быть, причина в водозаборе? Он прост и незатейлив. На зиму река полностью перегораживается насыпной дамбой необходимой для образования водоема, который компенсирует уменьшение водорасхода реки в это время. Дамба размывается весной естественным образом, унося вниз по реке тонны песка и глины, а вместе с ними -приписки в отчетности ответственных структур относительно объемов отсыпки. Казалось бы, большой проблемы в этом нет - но ведь не все знают, что Ханмей не только в половодье, но и в течение лета, в период дождей, несет мутные потоки в Собь, некогда одну из богатейших нерестовых рек сиговых рыб. Хариус же никогда не являлся народнохозяйственным сырьем, к тому же летом он может, казалось бы, сколько угодно перемещаться из Соби в Ханмей и обратно. Но сезонные миграции хариуса значительно отличаются от перемещений других видов рыб.

Проследим осеннюю ситуацию. Хариус собрался в верховьях (см. «Рыболов-Elite» №Г2004), затем поздней осенью начал скат на зимовку. Большая, наиболее сильная часть производителей стремится в ямы, близ слияния Ханмея с Собью. У водозабора хариусов встречают целые заборы сетей - это удачное время для любителей нечестной поживы, не имеющих возможности или желания попасть «к сроку» в верховья - «сверху» в сеть идет (шел) отборный хариус, а «снизу» - поднимающийся на нерест крупный щекур (чир).

Все нарастающие поля дрейфующей шуги прекращают сетной промысел, и часть хариуса до возведения дамбы все же уходит на ямы, в Собь. Оставшиеся вынуждены оставаться выше водозабора, а их зимовка становится возможной благодаря постепенному повышению уровня воды, в результате чего появляется большой и глубокий водоем. Пока все терпимо — до весны.

Но вот талые воды прорывают плотину, и более чем 30-километровый мутный шлейф от размытой дамбы впадает в Собь, препятствуя весеннему заходу хариуса в Ханмей. Ситуация повторяется из года в год и теперь, по сути, в Ханмее уже обитает своя, ежегодно «утекающая», то есть уходящая в Собь или сети популяция. Перед лицом грядущего глобального рудного освоения Полярного Урала трагедия небольшой горной реки - это капля в море. И это - соленая капля.

Мой путь, включая вечерние рыбалки, перевалил за 100 км. Я не поймал рекордных рыб, не был на самых высоких вершинах, не получил никаких разрядов. Я просто жил в природе, радовался ее простым проявлениям, рыбачил, и единственное, что вызывало грусть в этом состоящем из закономерностей мире - это следы деятельности человека, еще не созревшего для восприятия вечных, истинных ценностей...

Стр.: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24