По Ханмею с рюкзаком и удочкой

...Четыре часа ночи. Ливень сотрясает тент над моей палаткой и давит его вниз. В горах что-то грохочет - осыпи это или гром? Если гроза, то она будет кружиться над горными распадками несколько дней. Лишь бы дождь не был затяжным, иначе я рискую надолго задержаться в этом месте.

Занимаюсь экстренными спасательными работали - по шву прогнувшегося тента, который сейчас касается плоского потолка моей палатки, внутрь, на спальник, сбегают струйки воды. Подгибаю пенополиэтиленовый коврик, засовываю влажную в ногах часть спального мешка в большой полиэтиленовый пакет и, скрючившись, ожидаю, когда дождь немного стихнет. Затем под ледяным душем пытаюсь приподнять тент повыше. За камнями приходится бегать довольно далеко, кроме дождя меня подгоняют и комары, что прятались до поры под тентом, а теперь, как лихие цепкие наездники, прилепились по всему телу.

Стуча зубами в палатке и постепенно согреваясь, я ощущаю появление во мне освобожденного от иллюзий походного настроя. Первые дни, как обычно, радуешься пейзажам, новизне мест и прочим явлениям, не свойственным цивилизованному существованию. Вероятно, чтобы действительно ощутить свою причастность к этим местам, надо пройти многие километры, порядком устать, по-настоящему проголодаться, намокнуть, промерзнуть, столкнуться с неотвратимыми капризами природы и как бы одичать.

Это необходимо для того, чтобы организм и психика могли перестроиться под внешние условия. Подобный перелом знаком мне по предшествовавшим одиночным походам.

Налет цивилизации словно смывается с человека, и он становится частью дикого мира, где жизнь - это борьба за существование, движение и труд, где пищу необходимо добывать, где даже сон -это чуткий отдых, когда слух готов отреагировать в ту же секунду на любой посторонний звук.

Стр.: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24